По своему экономическому эффекту эпидемии (пандемии) и войны противоположны: войны воздействуют на капитал, разрушая средства производства. Меньше капитала -- ниже конкуренция капиталов за возможность найти приложение -- выше вознаграждение за риск, которое требует себе финансовый капитал. Поэтому, войны ведут к росту процентных ставок. Эпидемии оставляют средства произодства, но подрывают спрос. Ужесточается конкуренция капиталов за возможность найти приложение, ниже вознаграждение за риск, ниже процентные ставки: капитал готов работать дёшево.

Пандемия снижает спрос на капитал и удешевляет капитал. Исторически, пандемии улучшали переговорную позицию труда в ущерб капиталу. Но в нынешних условиях, автоматизация дешевого труда может создать (для легко автоматизируемого труда) исключение из правил.

Авторы цитируют: Jordà, Òscar, Sanjay R. Singh and Alan M. Taylor, “Longer-Run Economic Consequences of Pandemics”, Federal Reserve Bank of San Francisco, Working Paper 2020-09, 2020Б

Авторы (во всяком случае, в связи с изложенным) не упоминают следующее: в этих условиях, ниже и оценка стоимости капиталов рынком, так как она включает в себе ожидания будущих денежных потоков, пересчитанные на текущий момент. Пандемия дает возможность снижать процентные ставки, не вызывая рисков перегрева фондового рынка. Можно ожидать, что этим преимуществом не смогут воспользоваться те экономики, где процентные ставки уже близки к нулю или в отрицательной зоне -- а это, собственно, "золотой миллиард". Понизить процентные ставки "органически" смогут экономики, где они в данный момент высоки -- например, Россия. Таким образом, высокие процентные ставки (и, для экпортно-ориентированной экономики, возможность удешевить свою валюту) -- конкурентное преимущество в международной борьбе, которое должно быть задействовано.