Средний класс эмигрировал, бензина нет – оборудование поломалось Поделиться

Когда-то Венесуэла была самой богатой страной в Южной Америке. Теперь она в списке самых бедных, имея огромные ресурсы. В стране за последние три года дважды проводилась деноминация. Санкции усугубили экономический кризис. Миллионы граждан покинули страну на фоне дефицита и растущей преступности. Минимальная зарплата венесуэльцев опустилась до двух долларов. Мы поговорили с гидом-переводчиком Анной Осиповой, которая живет и работает в Каракасе.

— Может, кто-то и не выходит, но я спокойно хожу по вечерам. Да, есть бедные регионы, это касается небольших городов и деревень. Но в России такая же ситуация: чем меньше городок, тем он беднее.

В крупных городах Венесуэлы есть бизнес-центры, офисные здания. Туристы отмечали, что у нас не хуже, чем в Европе. Не отрицаю: в стране есть преступность. Но эти страшилки раздуты в таких масштабах, что все уверены, будто вся страна бедная, а кругом одни бандиты.

— Сейчас минимальная зарплата, по-моему, 4 доллара. Но это официальная часть минимальной зарплаты. Еще капает куча всяких бонусов и «плюшек». В итоге набегает в районе 60 долларов. Такую зарплату получают уборщики, охранники…

Меня достали слухи о том, что народ здесь ловит бездомных животных и ест их. Поэтому недавно я устроила опрос в соцсетях среди венесуэльцев по поводу зарплат. Мне называли цифры от 60 до 2200 долларов в месяц. Зависит от профессии и опыта.

— Например, в одну международную компанию, которая делает вагоны метро, лифты и прочую технику в промышленных масштабах, пригласили женщину предпенсионного возраста на должность юриста. В прошлом у дамы имелся приличный опыт, остались связи, была хорошая репутация. Вот ей предложили такую зарплату.

— У госслужащих маленькая зарплата — 100–150 долларов. Поэтому государственные инстанции на данный момент либо пустые, либо полупустые. На работу практически никто не ходит. Сотрудники там только официально числятся. В большинстве своем эти люди занимаются так называемым фрилансом. Кто-то печет пироги, кто-то шьет одежду на дому…

— Учителя и врачи — не всегда бюджетники. В стране есть государственные и частные больницы. Государственные клиники больше подходят для съемок фильма про Армагеддон. Туда люди ложатся умирать. Там отсутствуют лекарства, нет даже персонала, чтобы сменить капельницу.

В частных все благополучно. Позволить себе там лечение могут те, у кого хорошая страховка или у кого есть деньги. Консультация у врача без лечения стоит около 50 долларов. Стоматология недешевая. Например, поставить имплант обойдется около 3000 долларов, может, и дороже.

Существуют проблемы с лекарствами. Не везде их можно достать. Многие люди, если не могут найти препараты для больного родственника, открывают страничку на американском сайте. Описывают ситуацию с пациентом, ведут сбор средств на лекарства, операцию и реабилитацию. Народ помогает. Такая помощь распространена в Венесуэле.

— Учебные заведения функционируют по такой же схеме. Государственное образование у нас на низком уровне. Зарплаты учителей не хватает, чтобы пополнить баланс на телефоне.

В частных школах педагоги получают не очень большие деньги, но жить можно. В платных школах есть компьютеры, Интернет, во время пандемии дети учились онлайн. В государственных школах нет ни техники, ни Интернета. Государственная сфера услуг в стране хромает.

— Компьютеры, смартфоны, планшеты есть у многих. Не каждый может себе позволить технику Apple, но есть бюджетные фирмы со странными названиями, о которых не слышали ни в России, ни в Европе. Тот же компьютер можно найти за 200 долларов.

— На пенсию здесь никто не рассчитывает. Даже не знаю, какая она. В Венесуэле очень большие семьи. Один ребенок в семье — редкость. Минимум два, максимум 10–12. Обычно родственники помогают пенсионерам. Еще надо понимать, что латиноамериканцы активные. Здесь не встретишь старушек у подъезда, которые жалуются на жизнь и ругают правительство. Зато я часто вижу бабушек и дедушек, которые водят машины как Шумахеры и матерятся на мотоциклистов…

— Конечно. Хотя совсем нищих, которые ходят в оборванных одеждах, не такой большой процент. Гораздо больше малообеспеченных, которые вынуждены растягивать свой доход. А вот средний класс, когда начался кризис, эмигрировал из страны. С 2014 до 2020 года порядка 4–5 млн человек уехали в Европу и Америку.

Некоторые вернулись, кто не смог ассимилироваться. Латиносы – своеобразные товарищи. Они веселые, открытые, любят шум, музыку, громко разговаривают… По их мнению, те же европейцы – скучные, асоциальные. Обратно приезжали те, у кого не пошли дела с бизнесом. Другие просто соскучились, у кого-то родственники заболели…

— Полки были пустые в 2016 году. Но период дефицита продлился полгода: в начале 2017 года товары первой и не первой необходимости появились на полках.

Жизнь в Венесуэле достаточно дорогая. Цены – примерно московские. На некоторые товары – даже выше. У меня семья из пяти человек – муж и трое детей. На базовые продукты без излишеств типа бутылочки вина, голубого сыра или хамона выходит 600–700 долларов в месяц. Людям, чей доход составляет 200–300 долларов в месяц, приходится выживать. А что делать? Как-то выкручиваются.

— Все есть в магазинах и ресторанах. Счет средний в ресторане – от 20 до 40 долларов на человека.

— Конечно, магазинов у нас хватает. Многие удивляются, что у нас в пятнадцати минутах езды от трущоб расположены торговые центры, где представлены бутики с одеждой мировых и наших дизайнеров.

— Как мне объяснили, проблемы с водой существуют из-за неверной проектировки системы водоснабжения. Местная ГЭС тоже не самая современная, не все там работает. Дело в том, что профильные специалисты с образованием, которые изначально работали на таких предприятиях, эмигрировали из страны. Их должности заняли люди, которые еле-еле разбираются в этих вопросах, что и привело к плачевному результату.

— Конечно. Люди с мозгами не станут работать за копейки. Они разъехались по соседним странам — Аргентина, Колумбия, Чили. Там их знания оплачиваются достойно.

— Многие вспоминают, какой она была до Уго Чавеса. Я те времена не застала. Но знакомые говорят, что это была совсем другая страна: все работало на высшем уровне, было много международных компаний.

Сейчас потихонечку ситуация улучшается. Очень медленно. Но изменения в позитивную сторону есть. Конечно, надо искоренять у местного населения такой момент, как вседозволенность. Наступившая в какой-то момент анархия открыла двери к вседозволенности.

Сейчас официальный курс доллара, установленный ЦБ Венесуэлы, – 4,3 боливара к доллару. В магазинах у нас можно расплачиваться долларами или местной валютой. Например, та или иная вещь, если расплачиваться наличными, стоит 20 долларов, а если платишь боливарами по карточке, то выходит больше 21 доллара. То есть продавец устанавливает свой, завышенный курс.

— Ограбили меня в автобусе всего один раз. Шпана развлекалась. В автобус зашли подростки 14–15 лет. Их никто всерьез не воспринял, просто гопота местная. Но у них был пистолет. Пассажиры отдали телефоны. Вот и все. Но средь бела дня не так часто грабят.

— Зачем? Кто их будет искать? Скорее всего, это были ребята из ближайших трущоб.

— Есть безопасные районы в Каракасе, там улицы патрулируют. А в рабочих кварталах полицейские не сильно выполняют свою функцию.

— Автобус – не помню, а метро было бесплатным, когда я последний раз туда спускалась. Видимо, потому, что большинство турникетов не работало, а чинить их некому.

— Бензин был практически бесплатный со времен правления Чавеса. Буквально месяц назад ликвидировали субсидированную цену на бензин и поставили окончательно и бесповоротно интернациональную: 0,5 доллара за литр. Но оборудование по добыче нефти находится в плачевном состоянии, поэтому в регионах бензина нет от слова «совсем». Людям приходится топливо перекупать у спекулянтов. У перекупщиков цены на бензин от 2 долларов и выше.

— Какие митинги? Все поняли, что наша оппозиция — это шоу.

— Нет. Они привыкли выживать. Менталитет такой. Люди живут в своих трущобах, маленьких домиках, и им нормально. Это не признак нищеты, это стиль жизни. У них все под рукой: школа, садик, магазинчик, автосервис, больничка. Все соседи друг друга знают и помогают.

Если предложить им переехать по программе расселения, дать шикарные квартиры, они откажутся. Что они будут делать там, где никого не знают? Элементарно они не смогут пойти в супермаркет и взять в долг курицу, если нет денег.

— По госканалам идет пропаганда. Некоторые сюжеты напоминают советские времена, когда рассказывали, как мы реализовали пятилетку, что-то посадили, посеяли, собрали. С улыбкой на это смотрю, вспоминаю, что где-то я это уже видела…

Во время протестов народ таким матом крыл президента, лозунги скандировали, как на футбольных матчах. И ничего. Никого вроде не закрыли.

— Венесуэльцы любопытные. Здесь, конечно, огромное влияние Штатов идет. Показывается больше американо-европейская версия того или иного события. Хотя госканалы рисуют другую картинку происходящего: власти дружат с Россией.

— Вроде пока без изменений. Меня расстраивает, что приостановился туризм из России. Хотя самолеты к нам летают, регулярные рейсы выполняет местная авиакомпания. Самолеты почти новые. Им по 10–20 лет. Лететь вполне безопасно.